Кстати, и в прыжках в длину тоже менялось стилей немало. Были те же «ножницы», был прыжок согнувшись, потом прогнувшись. Вскоре после того как у прыжка в высоту появился «флоп», у прыгунов в длину возник «флип» — прыжок через голову. Изобретателем его считают американца Тома Эккера, который в 1970 году в своей книге «Динамика легкой атлетики» высказал мысль о том, что прыгун в длину, для того чтобы полностью использовать силу толчка, мог бы совершить в воздухе оборот через голову и добиться более высокого результата.

Эккер и назвал этот гипотетический стиль «флип». Ученый уверен, что если хорошенько освоить такой стиль, то удастся превзойти мировой рекорд Боба Бимона, к которому пока и близко никто не подступился. Да и сам Бимон впоследствии даже и отдаленно похожего ничего не мог показать. Пришло наитие - прыгнул и до того сам изумился, что какое-то время находился в состоянии шока.

Так вот, Эккер в своей книге доказывает, что ни один из существующих стилей прыжков в длину не позволит превзойти рекордный прыжок Боба Бимона. А «флип» позволит. Нашлись и последователи: шведский прыгун Ханс Лагерквист добился неплохих результатов с помощью «флип», но прыжок не пошел, его запретили из-за того, что он пока действительно представляет опасность. Пока. А что будет завтра — трудно сказать. Давайте воздержимся от конкретных прогнозов.

Лучше наберемся терпения и подождем. Быть может, и на наших глазах человек, используя только силу собственных мышц, совершит еще более дальний полет. Ожидание наше не будет унылым: ведь спорт непрестанно дарит прекрасные мгновения тем, кто его любит и понимает.

В этом смысле очень характерно изменение роста у рекордсменов мира в прыжках в высоту. Первый официальный рекордсмен американский прыгун У. Пейдж, еще в 1887 году показавший превосходный по тем временам результат — 193 сантиметра, был ростом всего в 169 сантиметров. Следующий рекордсмен мира был уже повыше: М. Суини — 173 сантиметра.

Он увеличил рекорд на четыре сантиметра. Д. Хорайн, именем которого был назван новый стиль прыжка в высоту, первым преодолел два метра и в 1912 году показал результат в 201 сантиметр. У него был рост 180 сантиметров. Потом рост новых рекордсменов колебался от 181 до 186 сантиметров. Именно такой рост— 186 — был у многих рекордсменов мира нашего времени: у Л. Ситроса (1941 год — результат 211 сантиметров), Ч. Дюмаса (1956 год — 215), П. Матцдорфа (1971 год — 229).

Попадались, правда, среди них и гиганты: У. Дэвис, прыгнувший в 1953 году на 212, был из них самым высоким, да и пока остался самым высоким—204 сантиметра. У Д. Томаса, преодолевшего в 1960 году 222 сантиметра, был рост 198. А Д. Стоунз, поднявший рекорд до 232 сантиметров, не «дорос» до двух метров всего четырех сантиметров. Наш Владимир Ященко тоже по современным понятиям обладает отменным ростом: 192 сантиметра.

Короче говоря, тенденция к увеличению роста рекордсменов мира в прыжках в высоту очевидна. Если мысленно выстроить их всех — от первого рекордсмена до нынешнего, — это станет еще очевиднее. А первый, Пейдж, рядом с Ященко будет выглядеть как мальчик — и до плеча Ященко не достанет. Правы были древние, когда говорили: «Времена меняются, и нас меняют с собой...»

Но, конечно же, рекорды будут расти не только потому, что растет человек. Совершенствуются методы отбора спортсменов, методика их подготовки и их спортивная техника. Техника движений. Сколько различных стилей рождалось и со временем отмирало в тех же прыжках в высоту: сначала прыгали «ножницами», потом появился «хорайн» (у нас его называли «перекатом»), потом «волна», «перекидной», «фосбери-флоп».

Наверняка появится что-то еще. И этот новый стиль станет еще более рациональным, экономичным и, вполне возможно, совершенно неожиданным внешне и сложным по технике исполнения, как, скажем, «фосбери». Стиль этот поначалу просто ошеломил и спортсменов вместе с их тренерами, и любителей спорта. Нечто непонятное и удивительное... Поговаривали даже о том, чтобы запретить этот стиль как очень опасный, а разобрались — и ничего, прижился, многие прыгуны им вооружились. И снова пошли вверх результаты... А ведь целых пять лет потребовалось для того, чтобы новый стиль вошел в практику, окончательно утвердился.

К похожим результатам мы придем, если понаблюдаем за метателями. Диск, пущенный спортсменом, летит тем дальше, чем больше начальная скорость полета. А угловая скорость, сообщенная диску,— та самая скорость, которая возникает во время вращения спортсмена, зависит от длины рычага (расстояние от оси вращения до кисти руки метателя).

Чем длиннее рычаг, тем больше угловая скорость. Из физики это следует совершенно очевидно. Вот почему метателю выгодно иметь широкие плечи и длинные руки. И после обследований Таннера, кстати, сложилась такая картина: руки и ноги метателей оказались длиннее по отношению ко всему телу, чем у атлетов других видов спорта.

Яркий пример выгодной «конструкции» для метателя — американский дискобол Ол Ортер, спортсмен, побеждавший в метании диска на четырех олимпийских играх подряд: рост 193 сантиметра, вес 118 килограммов. Широкие плечи, длинные руки. Идеальное сложение для дискобола! Идеальное — по нынешним представлениям, потому что пройдет еще какое-то время и Ортер уже не будет казаться особенно высоким человеком. Ведь все мы растем!

Да, антропологи давно уже пришли к такому выводу, что человек на своем извилистом пути эволюции непрерывно, хотя и в разном темпе, растет. Маловаты нам доспехи средневековых рыцарей... Уже не примерить. Да и скафандры нынешних космонавтов мало кому подойдут лет через двести. За одно только наше столетие средний рост человека увеличился на семь-десять сантиметров. А до конца века вполне достаточно времени, чтобы еще подрасти.

Для спорта этот факт тоже становится одним из решающих. Достижения спортсменов будут непрерывно расти хотя бы только поэтому. Потому что прибавляет в росте сам человек. Ведь вполне понятно, что прыгун в высоту ростом в два метра тридцать сантиметров будет обладать гораздо большими возможностями, чем нынешний рекордсмен мира. И не следует думать, что люди такого роста всегда будут восприниматься как исключение. Когда-нибудь мы дорастем и до такой высоты.

Из всего сказанного, однако, не следует делать поспешный вывод такого плана: раз негритянские атлеты уже от природы хорошие барьеристы, то с ними бесполезно соревноваться. Конечно, это наивная мысль. Спорт — это спорт. На спортивной арене побеждает не столько тот, кто лучше создан природой для данного вида, сколько тот, кто лучше подготовлен физически, кто обладает более совершенной техникой, и, наконец, тот, кто с большей волей стремится к победе.

Примеров тому можно привести великое множество. И наши барьеристы дома и в гостях побеждали прославленных негритянских атлетов, да и, конечно, не только наши.

Так что длинные ноги это хорошо, но в соревнованиях, где разыгрываются весомые спортивные титулы, успех во многом при всех прочих равных обстоятельствах решают готовность сражаться, воля к победе, умение мобилизовать себя в короткий отрезок времени и отдать в считанные минуты, секунды, а то и в доли секунды все, что копилось, шлифовалось и совершенствовалось долгие годы. А иначе никогда не добиться победы.

Какие выводы делает доктор Таннер из своих наблюдений? В его работе можно найти такие слова: «Мы пришли к выводу, что причина успехов спортсменов по отдельным видам спорта совершенно определенно сводится к механическим особенностям строения тела и к физиологии физической нагрузки». Высказывание на этот раз, как видите, вполне конкретное. Он также делает попытку толковать свои наблюдения глубже — на уровне требований физиологии.

Вернемся к примеру спринтеров и стайеров. Просто потому, что это очень яркий пример. Хотя, разумеется, и далеко не единственный. Уже не житейское, а вполне научное толкование: во время бега на длинные дистанции спортсмену незачем тратить мышечную силу всю сразу.

А крупные мышцы, такие, как у спринтеров, требуют гораздо больше кислорода и потому большего количества крови. Ведь это она несет с собой кислород. Вот и получается, что во время бега на длинные дистанции большие мышцы работали бы очень непроизводительно.

Отсюда совершенно однозначно следует: стайеру нужны небольшие мышцы. Они эффективнее. Кстати, тарахумары — индейцы из мексиканского штата Чиуауа, о которых мы говорили в самом начале,— люди невысокие и в большинстве своем не обладающие мощной, развитой мускулатурой. Вывод, сделанный в лаборатории, красноречиво подтвердила сама природа.

Аналогично можно доказать и необходимость мощной мускулатуры для бегунов на короткие дистанции. В считанные секунды они отдают большую часть своей мускульной силы. Во всяком случае, спортсмен, пробегающий стометровку, работает в максимальном режиме. Поэтому ему требуется много кислорода для мышц. Само собой разумеется, что ему необходимы поэтому мышцы с большим поперечным сечением.

Похожие в качественном отношении результаты Таннер получил и в других видах спорта. И вот какая картина при этом сложилась: каждому отдельному виду легкой атлетики (то же можно сказать и о других видах спорта, исключая, возможно, спортивные игры) соответствует вполне определенный тип человека.

Попробуем развить сделанное наблюдение дальше — и мы придем к выводу, что, основываясь на данных антропологии, уже сейчас спортсмену в самом начале его пути можно сказать: «Видите ли, уважаемый, это, конечно, хорошо, что вы желаете стать стайером, но, откровенно говоря, у вас больше данных для бега на четыреста метров. Впрочем, можно попробовать и восемьсот метров». Другими словами, антропология даст совет, рекомендацию и даже в известном смысле гарантию, каким видом спорта конкретному человеку стоит заняться серьезно.

Можно попытаться пойти даже дальше и сделать более общий вывод. Разве нельзя, основываясь на полученных результатах, говорить о национальном виде спорта уже в несколько ином смысле — о том виде, в котором представители того или иного народа могут добиться наивысших результатов? Вполне возможен и такой подход.

Да вот пример. После обследования негритянских атлетов выяснилось, что руки и ноги у них длиннее, чем у спортсменов белой расы. Кроме того, у негритянских спортсменов гораздо уже таз, тоньше голень. Именно такие особенности строения тела и делают их отличными прыгунами в высоту и длину, великолепными барьеристами.

Особенно барьеристами. Ведь исходя из принципов действия человеческого тела во время барьерного бега, сразу становится ясно, что негритянские атлеты словно бы специально созданы природой именно для этого вида спорта. В самом деле, барьерист должен обладать всеми качествами спринтера, о которых мы уже упоминали, но при этом должен обладать не короткими, как большинство спринтеров, а, наоборот, длинными ногами.

Ведь во время бега по дистанции ему нужно преодолеть десяток барьеров. А с длинными ногами это несоизмеримо удобнее делать, чем с короткими. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на финалистов в барьерном беге практически на любой из олимпиад. Среди них всегда найдутся негритянские атлеты. И среди победителей тоже. Естественный отбор и в спорте происходит автоматически.

Вернемся к результатам проведенных исследований. Какие физические различия могут быть, например, внутри группы спринтеров — бегунов, специализирующихся на дистанциях сто, двести и четыреста метров? В конце концов, и те и другие — спринтеры, техника бега их совершенно, можно сказать, не отличается.

А результаты, полученные Таннером, показали, что бегуны на сто и двести метров, как правило, ниже ростом, чем бегуны на четыреста метров. И ноги у них несколько короче, даже по отношению к длине собственного тела. Зато те, кто бегает сто и двести метров, массивнее, мускулистее, чем четырехсотметровики.

Это различия среди бегунов одной специализации. Но еще больше таких различий замечено между спринтерами и бегунами на средние и длинные дистанции. Если всех их выстроить по росту, то окажется, что самые высокие — бегуны на четыреста метров, за ними встанут средневики, потом — стайеры и, наконец, самыми маленькими окажутся марафонцы. И это не случайность, а закономерность.

Это подтверждает и другой факт: различия в росте абсолютно точно соответствуют различиям в весе спортсменов. Самый тяжелый из марафонцев, подвергнувшихся обследованию, оказался на четыре с половиной килограмма легче самого легкого из четырехсот-метровиков.

Полученные результаты как будто можно объяснить и с точки зрения обычного опыта: спринтеры на тренировках и на соревнованиях выполняют большой объем резкой, силовой, темповой работы и поэтому обладают многими общими чертами с представителями тяжелой атлетики. Кстати, спринтеры, особенно в зимний период, часто включают в программу тренировки работу со штангой и различными отягощениями.

Сама технология бега на сто и двести метров такова и такие усилия требуются от мышц, что будь площадь их поперечного сечения меньше, они бы просто не справились с необходимой работой. Вот почему спринтерам, кстати, как и штангистам, совершенно необходима мощная, развитая мускулатура.

Можно и по-житейски попытаться объяснить, зачем нужны спринтерам ноги более короткие по отношению к длине тела. Такие ноги просто-напросто удобнее, когда ими нужно работать чаще с максимально возможной амплитудой и с максимальной частотой. Спринтерам это приходится делать и во время стартового разгона, и во время бега по дистанции.

Знаменитые негритянские атлеты — американец Роберт Хайес и канадец Харри Джером, первыми «выбежавшие» на стометровке из десяти секунд, делали каждую секунду четыре с половиной шага длиной 2,6—2,7 метра каждый. Вот что это такое — бег современного спринтера. А в принципе спринтеры стараются добиться того, чтобы шаг был возможно большим для их роста, а частота шагов или возрастала немного, или хотя бы оставалась прежней. Огромная трудность — добиться этого.

Конечно, Таннер мог бы и сразу, изучив данные антропологии за те же пятьдесят лет, перенести полученные наблюдения на современных спортсменов, так сказать, «интерполировать» свои наблюдения. Но это было бы исключительно теоретическим предположением. А он хотел сделать точные выводы.

Вот почему ученый занялся наблюдением, детальнейшим обследованием спортсменов мирового класса - участников и победителей олимпийских игр. Его интересовало прежде всего, чем конкретно, если говорить о сложении, отличаются, например, бегуны на разные дистанции — спринтер, стайер и средневик.

Другими словами, он хотел экспериментально выяснить, есть ли связь между анатомическим сложением спортсмена и тем видом спорта, которым он занимается? Таннер обследовал 137 человек, среди которых было и шестеро советских спортсменов. Результаты он получил интереснейшие...

Но сначала немного о методах, которыми пользовался Таннер в своей работе. Все исследования велись на самом современном научном уровне, с использованием методов фотограмметрии, рентгенограмметрии и антропометрии. О тщательности, с которой работал Таннер, говорит тот факт, что, например, обмер тела спортсменов делался по четырнадцати показателям: измерялся не только рост, но и ширина плеч и таза, окружность рук и бедер в разных местах, толщина слоя подкожного жира.

Интересно и то, что ученый использовал метод, который до него в подобных обследованиях никогда прежде не применялся,— метод аэрофотосъемки для составления контурных карт земной поверхности, а также специальную топографическую пленку. Так и напрашивается сравнение человека с континентом, еще полным неразгаданных тайн...

Обследуя олимпийцев, ученый использовал не только методы фотографии — каждого спортсмена снимали спереди, сбоку и сзади,— но и рентгеноскопию. С помощью рентгеновского аппарата делали снимки голени, бедер, предплечья. По снимкам можно было получить точные данные о толщине костей, мышц, о величине подкожного слоя жира. Другими словами, ученый привлек к своей работе все новейшие достижения науки и техники, которые в то время можно было привлечь.

Вот некоторые из основных его результатов. Совершенно однозначно выяснилось: связь между строением тела спортсмена и тем видом спорта, которым он занимается,— о существовании которой подозревали многие — безусловно, есть. Это подтвердилось экспериментально. Более того: связь та часто оказывается одним из решающих факторов, влияющих на судьбу спортсмена, на его успех в выступлениях.

Выбор спортсменом данного вида произошел эмпирически, скорее всего неосознанно. Возможно, путем многих проб, поиска все они пришли к тому виду спорта, в котором у них быстрее начали расти результаты. Но, во всяком случае, факт остается фактом: связь обнаружена, она не случайна, она закономерна.

Доктор Таннер попытался понять, за счет чего в основном улучшается методика тренировки спортсменов, и пришел к выводу: прежде всего за счет лучшего знания механизмов действия человеческого тела. Причем применительно к конкретной спортивной задаче. Это наблюдение можно отнести почти ко всем видам легкой атлетики.

Но вот интересное исключение: за последние сорок лет мировой рекорд в толкании ядра у мужчин вырос на шесть метров, а в метании диска — и того больше. Но только вряд ли это резкое улучшение результатов можно отнести на счет улучшения техники; она осталась такой, какой была и раньше, и если изменилась, то самым незначительным образом. Особенно это относится к дискоболам.

Лишь толкатели стартовали раньше исключительно стоя боком к полю, а потом все чаще стали применять старт «спиной». Тот оригинальный способ толкания, который первым с успехом применил наш известный толкатель ядра А. Барышников (соединивший в себе элементы вращения в круге, как перед метанием), не стал столь же популярен, как, скажем, стиль фосбери-флоп в прыжках в высоту, и не позволил пока что сделать серьезную прибавку к мировому рекорду. Но способ, безусловно, перспективный, и, вероятно, он еще покажет себя.

А какой вывод можно сделать из наблюдения за толкателями и метателями? Прежде всего такой: рекорды в этих видах спорта подскочили исключительно за счет возросшей физической мощи и быстроты спортсменов. Да, представители этих видов спорта стали сильнее, выше, массивнее и быстрее. Каждое из этих качеств в решающем поединке равных может сыграть главную роль.

Скажем, если спортсмен выше, то ядро, пущенное с одинаковой силой, под одинаковым углом, но с разной высоты, дальше летит с большей высоты. Поэтому в перспективе, если человек будет и дальше расти такими же темпами, то при сохранении всех прочих спортивных качеств рекорд в толкании ядра будет подниматься только за счет этого роста.

Таковы внешне самые общие наблюдения. Теперь давайте посмотрим, что пишет по этому поводу доктор Таннер: «...если нас спросят, чем современный спортсмен отличается от спортсмена, выступавшего пятьдесят лет назад, мы не сможем ответить на этот вопрос.

Мы даже не знаем, есть ли у современных спортсменов различия в размерах тела, его строении и пропорциях, не говоря уже о таких физиологических свойствах, как мускульная сила и выносливость, способность к метаболизму молочной кислоты и так далее». Ученый, как видите, крайне осторожен, как, впрочем, и большинство его коллег. Наука непременно учит осторожности в прогнозах и высказываниях, а также в формулировании точки зрения, взглядов.

Антропология — наука, которая не так давно еще не имела никакого отношения к спорту, теперь стала его союзником, спутником.

Попытаемся проследить, как уже сейчас антропология помогает спортсменам и тренерам. По самым последним данным, функция и структура мышечных волокон имеют очень большое значение для достижения высоких спортивных результатов.

Ученые считают, что в ближайшем будущем вопрос о выборе вида спорта для конкретного человека будет решаться с помощью простого физического теста и мышечной биопсии в ранней юности, поскольку человек, согласно опять же последним данным, генетически запрограммирован на выполнение определенной мышечной нагрузки. И тренеры уже не будут, руководствуясь исключительно своим опытом и интуицией, заставлять спортсмена совершенствоваться, скажем, в прыжках в высоту, не подозревая о том, что его ученик — прирожденный бегун.

Наибольших успехов, пожалуй, в этом направлении добился известный английский антрополог и медик, сотрудник Института охраны здоровья детей, а в прошлом известный спортсмен, чемпион своей страны среди юниоров в барьерном беге, доктор Дж. М. Таннер. В своем институте доктор возглавляет отдел изучения проблем роста и анатомического развития.

Многие, и доктор Таннер в том числе, не раз обращали внимание на то, что накануне и в год очередной олимпиады резко подскакивает общий уровень достижений в большинстве видов спорта. А на самих играх идет такое массированное наступление на рекорды, что они падают один за другим, и часто бывает так, что не успеют в таблицу мировых достижений вписать, одну цифру, как надо уже ставить другую. Понятно, в общем, почему это происходит.

Спортсмены задолго готовятся к играм и стараются подойти к ним с максимальным пиком своей спортивной формы. Кроме того пусть и незначительно, но за каждые четыре года между олимпийскими играми меняются и условия соревнований; появляются новые, улучшенные типы покрытий спортивных площадок, дорожек. И что тоже ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов — совершенствуется методика подготовки спортсменов, а также и их отбор.

В этом смысле интересно высказывание Оливера Джексона — тренера трехкратного олимпийского чемпиона в Мельбурне Бобби Морроу.

Он как-то сказал:

«Если я хочу узнать, кто из мальчишек сможет добиться успехов в спринте, я им бросаю бейсбольный мяч, а сам сажусь на трибуну».

Тренер прав: природная быстрота непременно обнаружит себя. Вот тот самый пример, когда тренер руководствуется собственным опытом и интуицией и ничем больше. Правда, эти два качества для тренера в его работе — самые главные. Без них он не смог бы стать хорошим тренером.

Так мы подошли к новому направлению в работе спортивных физиологов и тренеров, которое условно можно было бы назвать «прогнозированием спортивных возможностей». И вовсе не в названии дело, а в том, что теперь наука заставляет обращать внимание на то, мимо чего еще совсем недавно мы бы прошли не задумываясь.

В самом деле: случайно ли, что спортсмены с разных континентов с удивительным постоянством добиваются успехов в определенных видах спорта? Азиаты, к примеру, часто побеждают и показывают высокие результаты в тяжелой атлетике, борьбе, гимнастике. Европейцы избрали для поклонения «королеву спорта»— легкую атлетику, велосипед, бокс, гимнастику. В странах Африки в последние годы появилось много замечательных бегунов — марафонцев, стайеров, бегунов на средние дистанции, спринтеров, барьеристов и прыгунов. Однако до сих пор среди них не появилось сколько-нибудь заметных метателей. В Америке, правда, нет столь очевидного национального вида спорта — многие из них с успехом там культивируются. Вполне возможно потому, что американцы — это нация, которая формировалась лишь последние четыреста лет, впитывая в себя кровь пришельцев из большинства стран Европы, Азии и Африки.

Вряд ли это случайность — такая специализация различных народов. Ведь жители нашей планеты, обитатели разных континентов, внешностью, строением тела сильно отличаются друг от друга. Антропологам это известно лучше всех и давно. Но тогда, если заранее изучить особенности строения тела того или иного спортсмена, можно говорить о том, какому виду спорта ему лучше всего посвятить себя, чтобы добиться наибольших успехов. И наоборот, каким видом ему не следует заниматься, если он не хочет остаться в тени. А тренеры, определенно зная что им нужно, смогут направленно подбирать себе питомцев, опираясь на конкретные рекомендации и советы антропологов. Да так, собственно, и делается в последнее время.

Более внимательное обследование индейцев показало, что затраты энергии и потребление кислорода у них во время бега более чем в десять раз превышали нормы, считавшиеся специалистами максимально возможными для человека. А при дальнейшем обследовании и наблюдении за образом жизни этих людей оказалось, что, во-первых, выносливость—действительно их природное качество и, во-вторых, жизнь на лоне природы очень способствует развитию этого качества. Кроме того, питание их оказалось тоже довольно необычным: тарахумары в основном вегетарианцы. Мясо они едят крайне редко, зато на их столе всегда есть кукуруза, фасоль и всевозможные специфические блюда из них приготовленные.

Не следует ли в таком случае сделать вывод, что и всем стайерам, желающим добиться высоких результатов, надо питаться так же, как питаются мексиканские индейцы? Разумеется, нет. Не стоит спешить с подобным выводом. Дело вовсе не так просто. И, конечно же, нельзя механически переносить опыт индейцев на тех, чей организм формировался в совершенно иных климатических условиях — на европейцев — обитателей другого континента. Вполне вероятно, что та необыкновенная выносливость, которой обладают тарахумары, вырабатывалась в течение многих и многих сотен лет и теперь передается из поколения в поколение на клеточном уровне в виде генетического шифра, заложенного в самых недрах живой клетки — в ее генах и хромосомах. И это вполне возможно.

Однако не станем утверждать, что именно так дело и обстоит. Но если этот вопрос рассмотреть несколько шире, то надо признать: конституционные особенности организма человека, сложившиеся во время его эволюции, позволяют уже заранее, во время отбора людей для занятий тем или иным видом спорта, сделать предположение: сможет ли этот конкретный человек добиться успеха в том виде?

Современный человек. Его возможности. Но ведь и современные люди все разные! Есть, к примеру, народы рослые, а есть низкорослые. Иногда в цивилизованный мир просачиваются удивительные сведения о неких племенах, еще и в наше время ведущих самый примитивный образ жизни, вроде австралийских аборигенов. И что люди этих племен, прячущихся от пагубного воздействия цивилизации где-то в дебрях бассейна Амазонки, и возможно Конго, якобы обладают совершенно феноменальными физическими данными с точки зрения современного спорта.

Некоторые из тех детей от природы будто бы отменные бегуны на длинные дистанции, а другие — великолепные прыгуны в длину и высоту. Рассказы об этом, как правило, немедленно вызывают скептическую улыбку у слушателей. А между прочим, напрасно. В них содержится изрядная доля правды.

Есть, например, один небольшой народ, живущий в Центральной Африке, отдельные представители которого могли бы заставить задуматься над судьбами спорта многих из его знатоков. Во-первых, люди из этого племени очень рослые. Во-вторых, на своих ритуальных праздниках они соревнуются в прыжках в высоту, преодолевая чуть ли не два с половиной метра. Слухи настойчиво повторялись, и вполне естественно, что нашлись люди, которым это захотелось проверить.

Оказалось же вот что. Действительно есть такое племя — ватуси, и действительно высокие, сухопарые мужчины из этого племени прыгают на 220—230 сантиметров. Причем прыгают каким-то неуклюжим, «первобытным» способом. Правда, прыгают они с очень плотного земляного трамплина, высотой около полуметра. Значит, сразу пятьдесят сантиметров долой. Но все равно надо признать: прыгуны-то они прирожденные! Ради интереса стоило бы их научить современным стилям прыжков в высоту — перекидному или «фосбери-флоп». Наверняка они добились бы заметных успехов. Да только вряд ли это скоро случится. Люди те заняты добыванием хлеба насущного.

А в Мексике в штате Чиуауа обитает племя тарахумаров. Индейцы из этого племени — прирожденные стайеры. Такие, по крайней мере, ходили слухи. Для их проверки была создана компетентная комиссия, состоящая из физиологов и тренеров.

Прибыв на место, члены комиссии немедля организовали массовый кросс на неопределенную дистанцию. Договорились, что индейцы будут бежать до тех пор, пока им не надоест. Сами члены комиссии, разумеется, не бежали, а ехали рядом с головной группой на автомобиле. Они очень устали сидеть в машине, а бегуны неутомимо преодолевали уже 177-й километр, демонстрируя неслыханную выносливость.

Читаем далее монографию Пресмана: «В связи с этим невольно напрашивается предположение о существовании системы «аварийной» сигнализации одновременно всем органам, не связанной с нервной сетью; такая сигнализация могла бы обеспечить практически мгновенную общую «мобилизацию» организма при его эмоциональных состояниях. Представляется вероятным, что в этих случаях центральная система передает электромагнитные сигналы по всему организму «тем, кого это касается», на «аварийной частоте».

Так что же, внутри нас существует нечто вроде радиосвязи? Вполне возможно, считает ученый. Хотя, конечно, это гипотеза. Правда, гипотеза достаточно обоснованная. И если научиться пользоваться такой связью, изучив ее принцип действия и механизм, то, возможно, к психологической настройке спортсмена перед стартом прибавится и другая настройка, которую условно можно назвать «физиологической» настройкой.

Очень похоже на фантастику... А еще больше — на гипотезу, подтвержденную фактами. Не следует думать, что мы знаем о себе буквально все, что можно узнать. До этого еще далеко. В мире все относительно, а в науке это заметно сильнее всего. В сравнении со знаниями эскулапов древности, конечно же, мы продвинулись много вперед, а сравнительно с тем, что будут знать биологи и медики, скажем, еще через два-три поколения, — окажется, что так мало мы знаем... Наука о человеке так же неисчерпаема, как, например, наука о космосе. Лишь в самое последнее время, которое в истории человечества просто мгновение, мы по-настоящему открываем для себя космос. И только сейчас человек по-настоящему стал открывать себя самого. Процесс познания будет вечным. И это прекрасно! Как грустно было бы сознавать, что все открыто и все изведано...

Иногда в газетах или журналах появляются сообщения о каких-то совершенно невероятных рекордах, установленных людьми в состоянии наивысшего эмоционального возбуждения. И вовсе не спортсмены устанавливали те рекорды. Скорее, наоборот, люди никогда спортом не занимавшиеся. Мы знаем, что изучением максимальных физических возможностей человека занимается такая молодая наука, как антропомаксимология. Человек в порыве отчаяния перемахнувший через широкий ров, спасаясь от своих преследователей, сам того не осознавая, призвал на помощь некие резервы организма.

А что мы знаем об этих резервах? Почти ничего. Трудно представить себе, какие возможности откроются, если наука постигнет существо этих резервов и поможет спортсменам ими пользоваться... Кое-какие попытки в этом направлении делаются. В труде известного ученого А. Пресмана, посвященном влиянию электромагнитных полей на живую природу, мне попались такие строки: «Известно, что при «эмоциональной мобилизации» организма деятельность его органов, участвующих в выполнении данного действия, по быстроте и силе значительно превосходит их нормальные рабочие способности. Так, например, значительно быстрее, чем обычно, осуществляется координированное действие мышц и усиливается их сократительная способность».

Дальше же говорится о том, что такую активность органов нельзя объяснить реакцией на сигналы, которые они получают из центральной нервной системы. Потому, что по вегетативным нервам возбуждение распространяется приблизительно в сто раз медленнее, чем по моторным. Но именно вегетативные нервы управляют активностью процессов, связанных с усилением выделения адреналина — вещества, имеющего самое непосредственное отношение к способности мышц резко сокращаться. Из всего сказанного следует, что сначала мышцы получают сигнал «давайте как следует поработаем», и только значительно позже этот же сигнал-приказание получают органы, без которых мышцы не могут включиться в работу. Что-то не так здесь...

Вот, например, велоэргометр. Устройство, ставшее давно обычным. Меняя сопротивление в нем, можно с различной силой «зажимать» колесо машины, в результате чего велосипедисту приходится затрачивать большие усилия. Или меньшие. Как это требуется. Датчики, установленные на педалях, регистрируют эти усилия и информацию о них передают на экран осциллографа. Тренер смотрит на экран и видит, где его ученик правильно, а где неправильно передает усилия на педали.

Опыт можно и видоизменить: экран установить так, чтобы и сам велосипедист мог его видеть. Он знает, что если луч на экране двинулся вертикально, значит, на педаль действует вертикальное усилие. Пошел луч по горизонтали — значит, к педали приложена сила, направленная по горизонтальной составляющей.

Спортсмен сразу же получил возможность по ходу дела исправлять свои ошибки. Вскоре его осциллограмма стала похожей на осциллограмму мастера. Говорило это о том, что за короткое время техника молодого спортсмена приблизилась к мастерской.

Какие же предварительные итоги можно пока подвести? Спортивная наука в наше время достигла таких высот и успехов, что стала оказывать спортсменам реальную, неоценимую помощь. Она открыла такие тонкости действия механизмов, о существовании которых и не подозревали. Через познание этих тонкостей лежит путь к новым спортивным достижениям. Безусловно, нельзя забывать и о морально-волевых качествах спортсменов — без них не добиться победы.

Только совсем недавно — около сорока лет назад — наука стала вторгаться в сферу еще для нее недоступную — в спорт. Николай Александрович Бернштейн уже в тридцатые годы был крупным ученым с мировым именем, ведущим специалистом в области биомеханики. Тогда же, в тридцатые годы, была создана и первая лаборатория, сотрудники которой проводили в ее стенах времени не больше, чем на стадионе.

В первой спортивной лаборатории удалось сделать многое. Были проведены интереснейшие исследования, в результате которых тренеры и спортсмены получили практические советы и конкретные рекомендации. Были опубликованы научные труды, на которые вскоре стали ссылаться ученые многих стран мира. Сконструированы первые, и хотя бы уже потому оригинальные приборы, помогающие в работе спортивным врачам и тренерам. Первые шаги и первые успехи науки о спорте...

Николай Александрович рассказывал мне, как он и все сотрудники его лаборатории специально ходили на стадион, чтобы увидеть выступления знаменитого французского бегуна Жюля Лядумега, приезжавшего к нам. Конечно, сейчас результаты Лядумега показались бы более чем скромными, но тогда он гремел... Ученый рассказывал, какое удивительное впечатление произвел на него бег прославленного француза — великолепное зрелище, напоминающее непринужденный полет. А после соревнований Лядумега пригласили в лабораторию, немало его удивив самим фактом ее существования, и провели ряд наблюдений. Очень уж хотелось проникнуть в секрет красивого и быстрого бега.

Тогда, при обследовании Лядумега, применили метод, о котором давно уже говорят как о классическом. На суставы бегуна укрепили лампочки — чуть более двадцати штук — и стали фотографировать бег. Фотографии делали в сумерках через вращающийся диск с прорезями и получали снимки, на которых были изображены светящиеся пунктирные линии. Каждая линия — траектория определенной точки тела. По ним было уже совсем нетрудно вычислить скорость и ускорения. А потом снимали начинающих спортсменов — для сравнения.

И вот рядом лежат две фотографии. На одной — грубо выписанные кривые, с беспорядочными всплесками, с неравномерными пиками, а на другой — более плавные линии, с четким частоколом графика. Первая — бег начинающего спортсмена, на второй — бег Лядумега. Так воочию удалось увидеть, что буквально каждая сотая доля секунды мастера бега имела определенный физиологический смысл. Аппарат, управляющий его движениями, был гораздо тоньше дифференцирован.

Те опыты, о которых рассказывал старый ученый, были первыми у нас в стране, да и, пожалуй, в мире, когда в работе со спортсменами использовалась научная аппаратура. Теперь-то таких приборов применяется великое множество...

Лучший бегун из ныне живущих животных — гепард. Альфред Брэм определил его как «охотничий леопард». Неофициальный мировой рекорд в спринтерском беге ему принадлежащий — более ста километров в час. Неудивительно поэтому, что спортсмены и тренеры, приглядевшись хорошенько к гепарду, решили попробовать его в качестве спарринг-партнера для спринтеров. Накануне Олимпийских игр в Токио известный спринтер из Кении Серафино Антао, пробегавший сто ярдов за 9,2 секунды, регулярно тренировался вместе с гепардом, специально для того выдрессированным. Это было красивой спортивной сенсацией, а снимок, на котором был изображен Антао, стоящий на старте рядом с гепардом, обошел многие издания мира.

Да, конструкция суставов на ногах гепарда изящна и совершенна. В таком суставе нет ничего лишнего — ни ямки, ни бугорка — не то что у ящеров. Отличные у этих кошек ноги. Благодаря им животное может состязаться в скорости с современными автомобилями. Стометровку гепард наверняка выиграет, потому что ни один современный автомобиль не сможет так быстро со старта набрать предельную скорость. А гепард — может. Всего три-четыре секунды ему нужно для того, чтобы развить максимальную скорость. Настолько совершенно его устройство, настолько гибок его скелет, настолько приспособлены для быстрого бега все его мышцы. «Рожденный для бега» — так можно было бы назвать гепарда.

А что касается использования быстрых животных для тренировки спортсменов, то это не такая уж новость. Джесси Оуэне состязался на тренировках с лошадьми, с борзыми. Другой известный бегун — Жан-Батист Боланд, специализировавшийся в беге на средние дистанции, регулярно включал в свои тренировки бег рядом со скаковой лошадью и тоже добился высоких результатов. Так что четвероногие бегуны давно оказывают посильную помощь спортсменам.

Читайте также: Техника бега на короткие дистанции

Да, плохо еще мы знаем себя. Так уж случилось, что в истории своего развития медицина накапливала сведения о больном человеке и разве только случайно, эпизодически, изучала человека здорового. Здоровые-то не ходят к врачам... И вот очередной парадокс: больной человек изучен гораздо больше и лучше, чем абсолютно здоровый.

Врач-скептик тут, правда, может заметить, что абсолютно здоровых людей вообще не бывает, что... По-моему, это весьма спорный вопрос. Как посмотреть и с чем сравнивать.

Многие спортсмены, находящиеся в хорошей форме, и космонавты, как правило, идеально здоровые люди. И вот именно благодаря им, этим здоровым людям — спортсменам и космонавтам, наука столкнулась с необходимостью открыть для себя человека здорового.

Много всевозможных неожиданностей встретилось на этом пути. Здесь некоторые науки дали и свои побочные ветви. Одну из них, если так можно сказать, вырастил заслуженный мастер спорта, а теперь еще и доктор педагогических наук Владимир Кузнецов. В свое время он был замечательным копьеметателем.

Новую науку он назвал «антропомаксимологией», то есть наукой о максимальных возможностях человека в экстремальных условиях двигательной деятельности. Это по-научному. А проще говоря — это наука о пределах физических возможностей человека, и в частности, спортсменов. Как и полагается современной новорожденной науке, она возникла на стыке многих наук: медицины, физиологии, биохимии, биомеханики, психологии и спортивной педагогики.

Наукой спорта Владимир Кузнецов начал заниматься давно, еще в те времена, когда регулярно выступал на соревнованиях и был одним из сильнейших копьеметателей мира. Почти тридцать лет назад он уже ставил эксперименты по электромиографии спортивных движений. Тогда в специально для этого созданной лаборатории —самым тщательным образом экранированной комнате, чтобы исключить возможность помех, идущих со стороны, — записывались биотоки мышц при бросках метательных снарядов. Результаты, которые удалось получить во время экспериментов, позволили разработать новый метод развития силы и скорости копьеметателей. Автор нового метода сам же первый с успехом его применил.

Давно это было... Первые шаги и первые успехи науки о спорте. Сейчас-то время другое. Сейчас спорт — большой спорт незаметно для тех, кто следит за ходом борьбы с трибун стадиона, превратился — в известном смысле конечно — в своеобразную демонстрацию достижений науки и техники.

Что поделаешь, время такое. Наука вторглась решительно во все стороны человеческой жизни. И чем дальше, тем активнее будет это вторжение.

Залог будущих успехов спортсменов кроется не только в увеличении дозы нагрузки. Даже инженерная «конструкция» самого человека таит в себе много секретов, раскрыв которые наука поможет спортсменам сделать шаг вперед. За иллюстрацией к этой мысли нам придется совершить путешествие во времена еще более отдаленные, чем те, когда состязались атлеты самых первых олимпиад. В то время, когда и самого человека еще не существовало, а по земле бродили огромные холмоподобные чудища. Когда они передвигались, почва сотрясалась от тяжести многотонных туш. Некоторые из них свободно могли бы заглянуть в окно пятого этажа, доведись им встретиться с современным сооружением.

Эти животные исчезли внезапно, в сравнительно короткий отрезок времени, будто случилась какая-то глобальная катастрофа. Тут, правда, сразу возник другой вопрос: а почему другие животные не вымерли? Ответить на этот вопрос оказалось очень трудно. И ученые до сих пор строят догадки, почему именно вымерло многообразное семейство ящеров, и никак не могут прийти к единому мнению. Спор этот, наверное, будет долго еще продолжаться.

Есть точка зрения, согласно которой ящеры вымерли из-за резкого изменения климата: наступило длительное похолодание, и ящерам стало трудно жить и добывать себе пропитание. Да и корма стало меньше. Другие ученые считают, что резко повысилась радиация. Она-то и вызвала всеобщую гибель допотопных гигантов. А третьи пришли к выводу, что гигантские ящеры ушли со сцены из-за слишком уж примитивной конструкции собственных ног.

Туши этих животных все росли, тяжелели, а ноги — самый тонкий механизм их скелетной конструкции, и главное суставы, в процессе эволюции не совершенствовались. И вот исход: гиганты стали быстро терять подвижность, им стало труднее передвигаться по земле в поисках пищи. Они уступили место более подвижным животным.

Не исключено, что причина их исчезновения кроется не только в этом, но и такая точка зрения существует. Профессор С. Манзий, выступая на одной из всесоюзных конференций по бионике, так и сказал: «Многие виды обязаны своим совершенством опорно-двигательному аппарату. И наоборот, многие из-за недостатка его погибли». В полной мере эти слова можно отнести и к тем милым животным, которые очень напоминают не то гусеничные экскаваторы, не то подъемные краны. Останки их нередко находят в земле, и по ним, этим останкам, удалось составить представление о том, насколько примитивными и грубыми оказались суставы на ногах ящеров в сравнении с суставами современных животных.

Спортивные рекорды будут расти еще и потому, что физиология непременно станет открывать новые, неведомые ранее резервы нашего организма, скрытые пока на самых различных уровнях — вплоть до молекулярного.

Ученые считают, что столь бурный рост рекордов в легкой атлетике, который мы наблюдаем в последние годы, объясняется в основном совершенствованием техники спортсменов.

... В Мельбурне на Олимпийских играх один человек, из тех, кто сидел на трибунах, постоянно привлекал внимание журналистов. Представители прессы мучили его почти так же, как и любого из новых олимпийских чемпионов. Он был высок, широкоплеч, седовлас. Не отрываясь он внимательно следил за всем, что происходило в секторах и на беговой дорожке. Имя этого человека — Джесси Оуэне. Он только что лишился своего мирового рекорда — самого старого тогда мирового рекорда в легкой атлетике. Ровно два десятилетия продержалось его достижение.

Если честно признаться, то мы плохо еще знаем себя. Конечно, в знании физиологии человека мы далеко продвинулись вперед со времен Гиппократа, но по-прежнему остались сами для себя самой большой загадкой. Что же удивительного... Наверное, человеку суждено вечно «открывать» себя, а открывая — встречать все. новые и новые тайны.

Подводя некоторые итоги, можно сказать: проблема гипокинезии в современном мире стала социальной проблемой. Специалисты определяют ее даже как проблему номер один, касающуюся здоровья человека.

Ведь что получается: общество тратит колоссальные деньги на то, чтобы дать человеку образование и потом получить от него профессиональную отдачу, которая оправдала бы эти затраты, а он, человек, достигнув иной раз сорока лет, становится нетрудоспособным. И это не такая уж большая редкость...

А ведь существует довольно много профессий, которые вынуждают людей находиться в состоянии относительной неподвижности в течение всего рабочего времени. Вот, например, летчики, водители транспорта, проектировщики, рабочие, целый день стоящие у конвейера, рабочие множества сборочных цехов. Если вдуматься, то таких профессий окажется большое количество.

Да, в двадцать первом веке человек стал непозволительно мало двигаться. Когда-то, в те времена, когда человек больше ходил, чем ездил, многие из наших недугов были ему неведомы.

Никто, разумеется, не призывает к борьбе с завоеваниями научно-технического прогресса. Но как важно разумно пользоваться этими завоеваниями и достижениями! Стоит пренебречь этим предостережением, и неподвижность— тихий, расчетливый враг — уже вступает в сражение с нашим организмом.

Теперь уже с полной уверенностью мы можем сказать, что спорт — главное и лучшее лекарство в борьбе с гипокинезией. Только в нем видят спасение многие крупные ученые. Но проблемы неподвижности волнуют не только их — представителей чистой науки о человеке.

 Спортивные врачи и тренеры давно заметили, что после недолгой и не слишком серьезной болезни в организме хорошо тренированных спортсменов происходят крупные изменения. И дело не только в том, что частично утрачивается техника, шлифовавшаяся годами, а в том, что после болезни происходит резкий процесс общей детренированности.

Опыт первый

В одном из опытов, осуществленном в Америке, приняли участие четыре молодых исследователя. Три месяца они жили в стальном цилиндре, длиной в тринадцать метров, полностью изолированные от внешнего мира.

Цилиндр был своеобразной камерой, имитирующей некоторые из условий космического полета, в которой испытывались системы автономного жизнеобеспечения.

Познать все тайны неподвижности важно не только для нас — сугубо земных обитателей. Недалеко то время, когда к планетам, нашим ближайшим соседкам по космосу, устремятся корабли, управляемые уже не автоматами, а рукой человека.

Долгие месяцы будет длиться такой полет, а возможно — и годы. И все это время экипажу астронавтов придется жить в тесном пространстве, на маленькой площади, почти сплошь заставленной приборами и всевозможными устройствами.

Проблема неподвижности во время подготовки людей к такому полету станет одной из самых важных проблем. Ведь люди, отважившиеся на такое путешествие, — первые посланцы беспокойного племени, обитающего на нашей прекрасной планете, должны остаться не только абсолютно здоровыми, но и способными выполнять нелегкую работу, которая будет их ждать в суровом, неведомом мире.

Но сердце, конечно, не единственный объект для нападений гиподинамии, или, как еще говорят, гипокинезии — малоподвижного образа жизни. По данным некоторых исследований, гиподинамия может вызвать интенсивный распад белков, и тогда наступает тяжелая и опасная болезнь, иногда на многие годы приковывающая человека к постели. Это атрофия мышц. Гиподинамия способствует выделению из костей скелета кальция, в результате чего они становятся значительно менее прочными.

Доктор Ф. Кэш на съезде специалистов по спортивной медицине сделал доклад, в котором рассказал о своих десятилетних наблюдениях за тем, как влияют занятия спортом на здоровье людей пожилого и среднего возраста. Мужчины в возрасте от тридцати двух до пятидесяти шести лет непрерывно, в течение десяти лет, по часу в день три раза в неделю занимались плаванием или бегом — кому что больше нравилось.

Бегуны пробегали в среднем по двадцать четыре километра в неделю, а пловцы набирали до десяти километров в неделю. Через десять лет выяснилось, что объем их легких почти не изменился или изменился крайне незначительно. Зато суточное количество вдыхаемого воздуха увеличилось почти на двадцать процентов. Вес тела почти у всех остался неизменным, а кровяное давление было на девять процентов ниже среднего для данного возраста. Что касается электрокардиограммы, то она не имела никаких отклонений от нормы.

Организм наш, формировавшийся и совершенствовавшийся в зависимости от условий внешней среды, вносил в свою «конструкцию» множество различных поправок и дополнений, учитывающих эти условия. Эволюция, использовав далеко не все еще свои архитектурные возможности в строительстве нашего организма, упразднила, отбросила много лишнего и создала, в общем-то, совершенное сооружение, в котором не только каждый отдельный орган, но и каждая отдельная клетка, каждая ее составная часть (уже насыщенная генетической информацией) служит конкретной цели.

А потом случилось так, что весь тот искусственный, замечательный мир, который человек так старательно строил и которым себя окружил, вступил в резкое противоречие с привычным и естественным образом жизни. Разумеется, не в один день это случилось, но даже и в масштабе одной человеческой жизни — стремительно.

Человек по природе своей существо очень подвижное. Сотни тысячелетий назад, когда предки наши добывали себе пропитание на охоте, часами, а то и днями преследуя добычу, они вели образ жизни, по существу, мало отличающийся от жизни дикого животного. Разумеется, не надо понимать это буквально.

Да, верно, человек был уже человеком — он мог выцарапать на стене пещеры рисунок животного, он общался с себе подобными.

В наши дни спорт достиг такого расцвета и такого размаха, какого никогда еще не достигал. Спортивные журналисты давно уже исчерпали запас привычных эпитетов, пытаясь описать достижения легкоатлетов, штангистов, лыжников, конькобежцев, пловцов и велосипедистов. Само слово «феноменальный», сначала употреблявшееся действительно в исключительных случаях, в спортивных отчетах пришлось применять столь часто, что оно потеряло свой первоначальный смысл, стало восприниматься уже чуть ли не как синоним слова «великолепный»...